О ней пишет журнал «Форбс», снимает сериал «Яндекс», а она просто любит мечтать. Только­ в отличие от множества иных «мечтателей», директор Центра развития социальных и образовательных проектов «АУРА» Светлана Нигматуллина не сидит сложа руки — она действует. И мечты сбываются.

THE LOCAL: — Мы с вами встречаемся в дни, когда весь Калининград дышит футболом. Смотрите его?

Светлана Нигматуллина: — Я люблю футбол. В детстве у меня было два друга, дети маминой подруги. Они занимались футболом, и когда играли в футбол во дворе, меня ставили на ворота. Видимо, любовь к футболу у меня из детства. Я родилась в городе Сокол Вологодской области. Когда мне было 9 лет, мы с родителями переехали в Воркуту. Совсем другой край, другие люди, всё по-другому. Например, я привыкла ходить в валенках. Казалось бы, Воркута — город северный. Но в валенках там в школу не ходили, носили сапожки. Когда вокруг начинают хихикать, ты понимаешь, что что-то пошло не так. С одной стороны, пацаны оказывают какие-то знаки внимания, а с другой, подтрунивают, подножки ставят. Опрокинуть в сугроб, чтобы посмотреть, как я неуклюже поднимаюсь — с этим мне приходилось жить. Было непросто­. Когда­ вырастаешь­, становишься старше, а болезнь прогрессирует, и ты уже не ходишь вместе со всеми на физкультуру, тебе тяжело подниматься по ступенькам, преодолевать препятствия...

Моё заболевание не было неожиданностью. Не то, чтобы я сегодня ходила на ногах, а завтра оказалась в инвалидной коляске, и жизнь разделилась на две части. У меня всё происходило постепенно, и процесс потери каких-то физических функций шёл незаметно. Болезнь началась в детстве, а ребёнок не воспринимает всё это, не думает о трудностях, которые ждут в жизни. Есть мама, папа, они заботятся. У меня всегда была в голове установка, что сейчас я болею, но скоро вылечусь, и начнётся другая жизнь.

Потом вырастаешь, понимаешь, что хватит себя обманывать. Поэтому начинай жить в том состоянии и с теми условиями, которые у тебя есть.

TL: — На сайте авиакомпании «Аэрофлот» сейчас есть раздел о том, как покупать билеты пассажирам «с ограничениями жизнедеятельности», очень подробный и обстоятельный. Это правда, что изменения­ в политике­ авиаперевозчика произошли­ из-за вас?

СН: — Это случилось в 2015 году. Я училась на курсах экскурсоводов, и мне поступило предложение из Моск­вы — выступить на «Неделе высокой моды» в качестве модели. Я ещё думала, зачем мне это надо. Я никогда не мечтала быть моделью, не люблю публичность...

TL: — А как же профессия экскурсовода — она предполагает публичность и постоянные выступления перед публикой?

СН: — Я попала в эту профессию­ благодаря стечению обстоятельств. Просто у меня была такая идея, что было бы неплохо, если бы в Калининграде появились туристические маршруты, доступные для инвалидов, на которых в качестве экскурсоводов выступали бы люди с инвалидностью. Умение говорить, знание истории, коммуникативные навыки — всё это человек на коляске может развить у себя. Понятно, что он не может бегать по горам или по ступенькам, но разговаривать с людьми — это профессия, которая вполне под силу. В региональном Министерстве по туризму поддержали и сказали: — Скоро будут курсы, мы вам перезвоним. И позвонили: — Приглашаем!

Я не собиралась становиться экскурсоводом, это вообще не было моей мечтой. Но после этого звонка подумала, что, наверное, стоит самой поучиться и посмотреть, насколько эта моя идея жизнеспособна. Может ли человек-колясочник действительно освоить эту профессию?

Так я попала туда, куда не планировала — на курсы экскурсоводов при БФУ имени Канта. Кстати, наш университет для инвалидов адаптирован, есть пандус, сейчас уже и туалет появился. Когда я приехала на первый день занятий, то группа подумала, что я ошиблась аудиторией!

В нашей группе учились самые разные люди: и представители турфирм, и действующие экскурсоводы, которые просто хотели повысить квалификацию. Вот это принятие меня в свою «стаю» — для них это было непросто, не за один день произошло. Каждый прошёл через желание помочь: куртку подать, припарковаться… По окончании этих трёх месяцев они все сказали: да, ок, мы будем работать, если у нас будут заявки от людей с инвалидностью, потому что у нас была с тобой отличная практика.

TL: — Возвращаясь к небу. История с «Аэрофлотом» случилась как раз посреди учебного процесса.

СН: — Да. Я всё-таки полетела в Москву. В общем, уже возвращалась с показов. И меня не посадили на рейс. Я позвонила своему другу в Москве­, просто потому что была в растерянности. Он «включил мозг» и говорит: — Есть знакомый в LifeNews, сейчас что-нибудь сделаем! Репортёры приехали, мы быст­ро отсняли сюжет, вышли в прямой эфир.

На следующий день мне позвонил Вадим Зингман, заместитель генерального директора «Аэрофлота» по работе с клиентами. Я предложила встретиться. Он спросил: — Зачем? А я сказала, что как пассажир, летающий постоянно, я вижу, что можно улучшить. Правда, поставила условие, что встреча должна быть на уровне высшего звена! И они приняли предложение! На той встрече был сам Савельев — председатель правления...

Я озвучила все свои замечания. Савельев сказал, ок, мы переделаем сайт. Потом я посоветовала им обучать сотрудников культуре обслуживания пассажиров с инвалидностью. Почти полгода я летала к ним в авиационную школу, консультировала сотрудников. Эта история с «Аэрофлотом» закончилась хорошо для всех.

TL: — У вас есть мечта?

СН: Мои мечты — это, скорее, цели. И они осуществляются. Вот сейчас я мечтаю о поездке в Америку. Вторая­ цель — построить на побережье Балтийского моря некое универсальное пространство, где могут жить туристы, в том числе с инвалидностью. Ко мне часто поступают запросы из разных регионов, от разных групп. В апреле был запрос из Воронежа, 60 человек хотели приехать сюда. Но я им отказала, потому что нам элементарно негде разместить столько человек. Помещать их в интернат не хочется.